Рубенс: Каллисто, Юпитер и Диана. В чем вина Каллисто?

Юпитер — главный из богов-олимпийцев, между прочим, женатый на Юноне, — парит над своими владениями. И вдруг его — громовержца — как будто пронзает молния:

Вот поражен… Девушкой, встреченной им, — и огонь разгорается в жилах.

(Здесь и далее — цитаты из «Метаморфоз» Овидия. )

Эта девица — нимфа Каллисто из свиты Дианы — богини охоты.

Не занималась она чесанием шерсти для тканей, Разнообразить своей не умела прически. Одежду Пряжка держала на ней, а волосы — белая повязь.

Такая простушка, без претензий. Ну очень ленивая! Что в ней нашел Юпитер?

Девушка в рощу вошла, что порублена век не бывала. Скинула тотчас колчан с плеча и лук отложила Гибкий, сама же легла на травою покрытую землю; Так, свой расписанный тул подложив под затылок, дремала. Только Юпитер узрел отдыхавшую, вовсе без стража…

Даже Юпитер предпочитал легкую добычу: без охраны.

«Эту проделку жена не узнает, наверно, — промолвил, — Если ж узнает, то пусть! Это ль ругани женской не стоит?»

Логика настоящего бога: миг с молодушкой стоит небольшого семейного скандала!

Вмиг одеяние он и лицо принимает Дианы И говорит: «Не одна ль ты из спутниц моих?»

(Юпитер менял свою внешность не один раз, для него это было проще пареной репы. )

Вопрос мнимой Дианы «Не одна ль ты из спутниц моих?» не удивил Каллисто — и это удивительно! Неужели у Дианы был настолько сильный склероз, что она не помнила своих нимф и регулярно спрашивала: «Не одна ль ты из спутниц моих?»

И дева с лужайки Встала. «Привет, — говорит, — божеству, что в моем рассужденьи Больше Юпитера, пусть хоть услышит!» Смеется Юпитер, Рад, что себе самому предпочтен, и дарит поцелуи; Он неумерен, не так другие целуются девы.

Рубенс изобразил момент, если можно так выразиться, сближения: Юпитер на подступах. Обнаженная нимфа еще сидит, опираясь на колчан со стрелами, на ее лице — какое-то недоверие. А Юпитер как бы нависает над ней (чуть поодаль — орел, символ Юпитера).

Она принимает его поцелуи, потому что думает, что перед ним Диана. (Но из этого же следует, что она целовалась с Дианой и с другими девами — и неоднократно, для нее это было привычно. Что бы это могло значить?)

Есть одна деталь в этом рассказе, которая не вяжется с представлениями о Диане и ее свите: нимфа как бы не должна гулять в одиночку, не должна охотиться в одиночку. Почему вдруг Каллисто приспичило оторваться от массы? За каким лешим ее понесло в другой лес?

В лес направлялась какой, рассказать готовую деву Стиснул в объятиях он, — и себя объявил не безвинно.

Каллисто хотела ответить на вопрос, но не успела: Юпитер ее начал тискать, а потом — вот очень интересный оборот! — «себя объявил не безвинно». Иначе говоря, его подлая мужская сущность выдала его с головой!

Сопротивляясь, она — насколько женщина может — С ним вступает в борьбу, но Юпитера дева какая Может осилить???

Прощай, невинность! А что соблазнитель (если не сказать — насильник)?

Победитель Юпитер Взмыл в небеса.

Что называется, ни «спасибо», ни «до свидания»! Каллисто чувствует себя раздавленной, опустошенной, она обесчещена:

Опостылел ей лес — достоверный свидетель — Чуть не забыла она, удаляясь оттуда, колчан свой Взять и стрелы, и лук, на ветку повешенный рядом.

Но жизнь продолжается, она охотится, как прежде. Встречает своих подруг, Диану:

Вот с хороводом своим Диктинна, по высям Менала Шествуя, диких зверей удачным горда убиеньем, Видит ее и, увидев, зовет; но в испуге сначала Та убегает, боясь, не Юпитер ли вновь перед нею.

(«Диктинна по высям Менала шествуя» — Диана проходит по горному хребту Менал в Греции. )

Диана зовет нимфу, а Каллисто напугана, боится снова оказаться наедине с Юпитером:

Но, увидав, что идут с ней вместе и нимфы, решила Дева, что козней тут нет, и к легкой толпе их примкнула. Как преступленья — увы! — лицом не выказать трудно! Очи едва подняла, пошла, но не рядом с богиней, Как-то бывало; теперь из целого строя не первой.

Видимо, Каллисто за какие-то заслуги занимала высокое место среди нимф.

Молча идет и свое выдает поруганье румянцем. Девой когда б не была, могла бы по тысяче знаков Видеть Диана вину; говорят, и увидели нимфы!

«Девой когда б не была, могла бы по тысяче знаков видеть Диана вину» — Диана была девственницей, поэтому она не смогла увидеть грех Каллисто. Но что интересно: «увидели нимфы»! Значит, нимфы не сохраняли себя! А как же их обеты девственности?

Лунные в небе рога возникали уж кругом девятым, Как, от охоты устав, истомленная пламенем брата, В свежую рощу придя, откуда струился с журчаньем Светлый ручей и катил волною песок перетертый, Местность одобрив, к воде стопою она прикоснулась И, похваливши ручей, — «Далеко, — говорит, — соглядатай Всякий; нагие тела струею бегущей омоем!» …Все сняли одежды…

(«Лунные в небе рога возникали уж кругом девятым» — прошло 9 месяцев со дня падения Каллисто. «Истомленная пламенем брата» — пламя брата — это лучи солнца, олицетворением которого является Феб — Аполлон, брат Дианы. Сама Диана — олицетворение луны, поэтому в ее диадеме есть луна. Иными словами, Диана перегрелась на солнце. )

За 9 месяцев только раз обмыться в чистом ручье? Представьте себе, как вся эта толпа почти год носится по лесу немытая!

На картине Рубенса «Диана и Каллисто» — купание Дианы и ее свиты. Ручей слева, Диана только что вышла из воды, ее отирает Келено (в переводе с греческого — мрак, темнота). Все уже выкупались, а Каллисто оттягивала до последнего свое разоблачение, и вся голая команда помогает ей снять хитон. Каллисто потупилась, еще секунда — и ее грех обнажится. Две нимфы раздевают ее, еще три наблюдают за этим (видимо, в предвкушении чего-то необычного).

А справа еще одна, Майя (в переводе с греческого — кормилица), которая смотрит на все это с состраданием, сочувствием. По легенде, она выкормила сына Каллисто. Она тоже понесла от Зевса, ее сын — Гермес. Очень может быть, что Майя кормила своим молоком одновременно сына Каллисто и своего сына Гермеса.

Остальных назвать невозможно, потому что общее число нимф 19, а показано только 8, включая Каллисто. Все они были любовницами Юпитера и рожали от него детей.

…Медлит она лишь одна. Со смутившейся платье снимают. Только лишь спало оно, наготою был грех обнаружен. Остолбеневшей, закрыть пытавшейся лоно руками, — «Прочь, — сказала, — иди, родника не скверни мне святого!» — Кинтия и отойти от своих приказала ей спутниц.

Заметим, что нимфа с животом до самого последнего месяца беременности бегала по горам вместе со всеми, охотилась — и ни разу не попалась на глаза Диане! Может быть, ее покрывали товарки, прятали в толпе?

Грех обнаружен. Диана прогнала Каллисто из своей свиты, лишила ее своего покровительства. Кончилось это печально: ревнивая Юнона не хотела повторения связи своего супруга Зевса с нимфой. Она обратила Каллисто в медведицу, которую спустя почти пятнадцать лет чуть не убил ее собственный сын.

А вся вина несчастной нимфы в том, что она понравилась властителю мира…

P. S. Если сравнить обе картины, то бросается в глаза различие в изображении тел: Юпитер и Каллисто выглядят как юноши с подрисованной грудью и прической. Как будто нарисованы женщины, но выглядят слишком по-мужски. Это наводит на мысль, что картина написана не Рубенсом. Скорее всего, это полотно написал кто-то из учеников по его замыслу.

Может быть, Рубенс сделал набросок, этюд, а потом прошелся своей кистью по уже готовой картине, но не более того.